Вернись, я все прощу... О странностях российского избирателя // "Век", №44

“Век”, №44 (161), 1995. Фрагмент статьи

Наш российский избиратель - весьма загадочный субъект. И тем не менее социологи все же пытаются проникнуть в тайны массового политического сознания, подробнее изучить механизм политического выбора, выявить его главные факторы.

Исследовательская группа ЦИРКОН (Центр интеллектуальных ресурсов и кооперации в области общественных наук) работает над изучением электорального поведения населения России с 1989 г. По мнению руководителя группы Игоря Задорина, “неудачный” прогноз результатов выборов 1993 года был во многом ожидаем.

С одной стороны, многие так называемые репрезентативные выборки все-таки строились на основе имеющихся в официальной статистике данных о распределении избирателей по полу, возрасту, образованию, национальности и т.д. В то же время, как уже поняли многие социологи, “голосует” не социальная, а культурная позиция человека, весь его уникальный жизненный путь. В этом смысле два рабочих или два предпринимателя, приблизительно одного возраста и образования, одной национальности и места проживания, могут иметь (и часто имеют!) совершенно разные политические пристрастия (Артем Тарасов и Владимир Семаго, например). Строить же выборки, репрезентирующие социокультурные типы населения, социологи еще не научились.

С другой стороны, даже “самая” репрезентативная выборка не помогает в случае отказа конкретного избирателя от участия в опросе. Все-таки следует признать, что о своих политических предпочтениях говорит, как правило, более образованная, более коммуникабельная категория населения. Едва ли не до самого дня выборов 12 декабря 1993 г. социологи фиксировали до 40% “неопределившихся” (это среди ответивших на “социологические домогательства”). А если к ним добавить тех, кто вообще отказался отвечать, то получится, что свои выводы относительно исходов выборов многие социологи делали на основе политических предпочтений респондентов, представляющих едва ли половину (причем довольно специфичную) всего избирательского корпуса страны.

Как же уменьшить погрешность прогноза? В канун выборов социологи пытаются использовать самые разнообразные методы. Многие, разочаровавшись в массовых опросах общественного мнения, обращаются к экспертным оценкам. Но и этот метод имеет свои ограничения и недостатки, наиболее ощутимым из которых является невозможность для многих экспертов абстрагироваться от своих собственных политических предпочтений, говоря о предпочтениях населения в целом.

Группа ЦИРКОН попробовала совместить достоинства обоих подходов и уменьшить их недостатки, организовав при поддержке инвестиционной группы “НИКойл” конкурс среди читателей “Комсомольской правды” на звание “лучшего политического эксперта 1995 г.” Таковым будет считаться тот читатель, который даст самые точные оценки результатов голосования по партийным спискам в декабре сего года. Идея сделать каждого участника конкурса своего рода микро-экспертом может оказаться весьма плодотворной. Ведь огромный коллектив таких разбросанных по всем регионам микро-экспертов, постоянно изучающих (для победы в конкурсе) политические симпатии тех, кто живет и работает рядом с ними, по мысли И.Задорина может оказаться самым прозорливым.

Да, наш российский избиратель весьма загадочный субъект. И тем не менее социологи все же пытаются проникнуть в тайны массового политического сознания, подробнее изучить механизм политического выбора, выявить его главные факторы.

При голосовании за определенного кандидата одним из основных факторов электорального предпочтения является биография будущего депутата. Несмотря на возрастающий политический опыт, избиратель, как и раньше, чаще выбирает не платформу, программу, а личность. Это - “общее место”, но повторять приходится, так как принцип, по которому предпочтение отдается приятному лицу или благозвучной “русской” фамилии, наверное еще долго будут доминирующим. Анкетные данные по-прежнему важны для избирателя. На выборах 1990 г. лидерами по профессиональному признаку были юристы, экономисты, журналисты. Затем журналисты резко понизили свой политический рейтинг, зато вырос авторитет кандидатов с предпринимательским прошлым.

Динамика профессиональных предпочтений фиксируется многими социологами. Вместе с тем ЦИРКОН по результатам своих исследований “открыл” в массовом сознании четыре биографических типа кандидата в депутаты. Тип 1 (“такой же, как я”) составляют биографические элементы, присущие самому избирателю (“среднестатистическому”, конечно) - например, “родился в семье рабочего или служащего”, “после школы пошел работать”, “служил в армии”, “работал на тяжелом (“вредном”) производстве”, “женат”, “имеет детей”, “сейчас проживает в том же округе, где баллотируется”. Остальные три типа определяют главные отличия рядового избирателя от человека, идущего в политику. Тип 2 (“интеллигент”) - “родился в семье интеллигентов”, “после школы поступил в институт”, “имеет печатные труды, ученую степень, звание”, “неоднократно выезжал за границу”. Тип 3 (“начальник”) - “прошел путь о рабочего до руководителя крупного предприятия”, “в молодости активно занимался общественной работой”, “бывший член КПСС”, “возможно работа л в органах КПСС”. Тип 4 (“диссидент”) - “сменил много профессий”, “конфликтовал с властью, руководством предприятия”, “был диссидентом, преследовался государством”, “в 1991 г. был в рядах защитников Белого Дома”, “разведен или никогда не был в браке”, “возможно, имеет физические недостаки и недуги”. Каждый из трех последних типов чем-то “ненормален” в смысле отличия от “нормы”, задаваемой массовым сознанием. Он либо “умнее”, либо ”главнее”, либо “активнее” (“недовольный”, “больше всех надо”). При этом “диссидент” вообще даже ассоциируется с разведенными или инвалидами. Тем не менее, как считает Игорь Задорин, такая “ненормальность” не является всегда отрицательной. Просто политики должны сознавать, что она должна быть (или выглядеть) целостной, если хотите, даже гармоничной. К примеру, если руководитель крупного оборонного предприятия говорит, что в дни августовского путча был защитником Белого Дома, то даже если это сущая правда, для избирателя это слышится диссонансом: что-то тут не так.